Воспитатель и дети

Прошло почти четыре года с тех пор, как мои тепе­решние воспитанники вместе со мной первый раз пере­ступили порог нашего детского сада. На всю жизнь со­хранится в памяти первый день самостоятельной работы, когда один на один осталась я со своими малышами без помощи и советов преподавателей, без всегда готового подсказать правильное решение старшего товарища-вос­питателя, в группе которого проходила практику. Куда девалась уверенность в силах, знаниях?!

Двадцать пять малышей, и все они мне показались сначала на одно лицо, только и разницы, что один отча­янно плачет — не хочет идти в сад, другой «мужественно» переживает разлуку с родителями; забившись в уголок, третий — в первый же день — чувствует себя, как дома.

Но прошло немного времени и начались первые от­крытия: Сережа П. аккуратен, стремится быть самостоя­тельным, долго пыхтит, застегивая рубашку, на предложен­ную помощь возмущенно отвергает: «Я уже сам могу», в то же время он непрочь подраться, отнимая приглянув­шуюся игрушку; Игорь — вежлив, замкнут, играет от всех в стороне; Рая очень избалована, привыкла к всеобщему вниманию, восхищению длинными косами и лучистыми глазами, она привыкла делать то, что захочет, ни с кем и ни с чем не считаясь.

Итак, в каждом что-то свое, отличное и плохое, и хо­рошее.

Сначала мне казалось, что успех в воспитании изме­ряется прежде всего силой любви к детям. И потребова­лось несколько значительных поражений, чтобы понять, что любовь — любовью, без нее действительно невоз­можно хорошо воспитать детей, но эта любовь должна быть особой — требовательной, должна помогать, а не мешать воспитанию, и что, кроме любви к детям, воспи­тателю необходимо иметь массу других качеств и преж­де всего педагогическое терпение, выдержку, такт, ини­циативу, находчивость и само собой разумеется — знания. И еще — педагог не имеет права отчаиваться, опускать руки, говорить: «Я бессильна».

Безусловно, это далеко не весь перечень качеств, ко­торыми, как я воняла, должен обладать педагог. Пра­вильно говорил Максим Горький, что любить детей — это и курица умеет, а воспитывать их — дело трудное.

Никогда не забуду, как в первое время открыто вос­хищалась Раей, баловала ее, пока не увидела, что совер­шаю грубую ошибку. Девочка начала пытаться командо­вать мной так же, как своими близкими: «Завяжите, дайте, хочу, буду, не буду»; отказывалась заниматься, а шла играть со строителем, не хотела сама одеваться, ша­лила, капризничала.

Вместо того чтобы бороться с этими недостатками, я сама первое время невольно способствовала укреплению в девочке ее отрицательных качеств. Я уже давно поняла, что поступила не как педагог. Прошло время: в воспита­нии и перевоспитании Раи мы добились теперь многого, но это было моей первой большой ошибкой и первым хоро­шим уроком.

В училище нам прививали любовь к своей специаль­ности, старались дать как можно больше знаний. Но одно дело теория, другое — практика. Я хорошо понимала, что уже с первых дней пребывания детей в саду для успеш­ного проведения всей работы нужно организовать дет­ский коллектив. А вот начала работу с малышами и при­шло ко мне первое сомнение: можно ли назвать коллек­тивом эту группу детей, и можно ли вообще говорить о коллективе в таком возрасте? Причиной этому были од­на неудача за другой, приводившие к отчаянию.

Сережа и Саша не поделили мяч, не хотят уступать друг другу. Саша лезет в драку, толкает Сережу, тот па­дает и набивает огромную шишку. Не успеваю разрешить этот конфликт, вижу, как Нина с силой выдергивает из-под Марины стул и берет его играть в кукольный уголок. Пытаюсь объяснить, доказать Нине, что так делать плохо, нельзя, вижу – не понимает.

Зову детей одеваться, умываться, слышат меня единицы, остальные занимаются своими делами. И внача­ле получалось так, что не я руководила детьми, а они мною.

Действительно, дело доходило до отчаяния, иной раз, честно говоря, не хотелось идти на работу. Много дума­ла, почему все так получается. Знаю, что ребенка надо занять, даю игрушку — паровоз, которая могла бы объе­динять детей, а они не хотят играть вместе, дерутся, по­том в конце концов отцепляют от него вагон, платформу, и каждый играет отдельно, используя доставшуюся часть игрушки по своему усмотрению.

Происходило это потому, что я плохо еще знала детей и не владела нужными приемами.

Знаю, что надо проводить с детьми занятия, а Рая, Саша С. и Саша К. вовсе не желают сидеть на занятии, их больше привлекает игра в кубики. Не трогаю их, не настаиваю. Но стук и шум, которые они производят иг­рушками, отвлекают детей, они не слушают меня, начи­нают вставать со своих мест, разговаривать, а потом рас­ползаются по всей группе. Никакие уговоры, призывы не помогают, занятие срывается, не достигает своей цели.

И вот, читая А. С. Макаренко, случайно напала на место, где он пишет о первичном коллективе, правда школьном, и о роли педагога в начале организации кол­лектива и тогда, когда коллектив уже создан, уже воспи­тан. Из всего прочитанного я сделала вывод, что коллек­тив сам собой не организуется, его должен терпеливо и настойчиво создавать воспитатель, активно входя в дет­скую жизнь, руководя детьми, преднамеренно создавая такие условия, в которых ребенок получил бы первые на­выки коллективной жизни. Перед нами встала цель — создать детский коллектив и через него влиять на отдель­ных детей, то есть так, как говорил Макаренко: «Воспи­тывать в коллективе и через коллектив».

Начали мы с самого простого — с коллективных эмо­циональных переживаний. Готовлю игру: «Вымоем нашу куклу», шью для куклы новое платье, фартучек, чулочки, резиночки, туфельки, приношу в группу красивый эмали­рованный тазик, яркую красную губку, красивое мохна­тое полотенце. Увидев все это, дети от удовольствия улы­баются, хлопают в ладоши. Когда я попросила Игоря и Раю помочь мне вымыть куклу, все были в восторге и с удовольствием следили, как Игорь намыливал губку и усердно тер кукле голову.

Это был первый день, когда на занятии сидели все дети, все старались правильно назвать части одежды и рас­сказать, что за чем надо надевать. Неаккуратная Рая, которая всегда небрежно относилась к своим вещам и бросала их куда попало, еще не совсем умелыми руками (которые теперь в старшей группе умеют прекрасно ри­совать и лепить), старалась аккуратно сложить и пове­сить на спинку маленького стульчика снятое с куклы белье.

Скоро дети привыкли, что на занятии будет показано что-то новое, очень интересное: то живые пушистые цып­лята, то красивая игрушка или занимательная игра. По­любили дети слушать сказки, эмоционально рассказываемые воспитателем. Мы показывали детям теневой и ку­кольный  театры,  устраивали  небольшие развлечения. Очень полюбили дети музыкальные занятия. Но не толь­ко на музыкальных занятиях песня помогала объединять детей. Я старалась петь с ними и на прогулке, и во время игр. Дети часто просили «Спойте про мишку с куклой». И я брала игрушки, показывала, как мишка с куклой пляшут  полечку. Дети собирались вокруг, как могли, подпевали, хлопали в ладоши. А потом сами брали ми­шек, кукол и изображали пляску. Объединять детей по­могли и подвижные игры.

Благодаря нашему вмешательству, я говорю в хоро­шем смысле этого слова, другой характер начали прини­мать и творческие игры. Постепенно от игр по одному, под нашим руководством, дети переходили к играм ря­дом, не мешая друг другу, потом уже и к играм вместе. Объединение детей в играх давалось нелегко. Чаще всего ссорились из-за игрушек. Но уже нельзя было ограни­чиваться внесением в группу игрушек однотипных, оди­наковых, так как это было необходимо лишь на первом этапе, когда дети играли отдельно.

Надо было приучать детей делиться игрушкой с то­варищами. Но заставить малыша просто отдать игруш­ку было бы несправедливо, и мы применяли приемы, ко­торые объединяли детей в игре с одной и той же игрушкой. Вова играет с большим грузовиком, он «шофер». Са­ша с завистью смотрит на Вову, ходит за ним по пятам, но отнять или попросить игрушку не решается, знает, что по-хорошему  Вова машину не отдаст, а драться с ним опасно – сильный. к мальчикам и опасно-сильный. Замечая это, подхожу к мальчикам и предлагаю построить для машины гараж, где бы Саша мог быть и ремонтировать ее. Вова не соглашается и еще крепче держится за грузовик. Саша чуть не плачет. Тогда беру за руку Сашу, веду к строителю и начинаю вместе с ним строить гараж. Вова искоса наблюдает за нами, потом подходит, приводит машину в «гараж».

Я предлагаю ему оставить машину Саше для починки, а самому отдохнуть - ведь каждый шофер работает с перерывом. Но Вова отдыхать не соглашается: «Я буду ему помогать», и они вместе протирают гру­зовик, «чинят» его, достраивают и перестраивают гараж.

Девочки начали дружить почему-то гораздо быстрее, чем мальчики. Их сближали игры в кукольном уголке. Бывало и так, что все девочки в одной комнате были ма­мами: на одной плите отдельно готовили обед и Мари­на Р., и Нина, и Оля, и Марина О., ссорились из-за по­суды. Оле нехватило большой дочки (большой целлуло­идной куклы); и она настойчиво требовала, чтобы Нина отдала ей свою.

Я подсела к девочкам и предложила Оле быть воспи­тательницей, а остальным — мамами. Сама помогла Оле в другом углу комнаты устроить помещение детского са­да, сама отвела в Олин детский сад самую маленькую куклу — свою дочку и попросила Олю хорошенько при­смотреть за ней, так как она у меня совсем еще малень­кая, а не такая большая, как у других «мам».

И Оля, которая до этого не имела ни одной куклы, получила сразу детский сад, а девочки, которые до этого ни за что не хотели отдавать своих «дочек» Оле-девочке, спокойно отдали их Оле-воспитательнице.

Таких случаев было много. Но бывали и ошибки, и не­удачи, когда, увлекшись одними детьми, я забывала на некоторое время о других и игра затухала или принима­ла нежелательный характер.

Когда в результате всей работы в группе стал склады­ваться детский коллектив, когда в словарь детей прочно стали входить слова «мы», «наше», «мы играем», «наши игрушки», «наша группа», когда у детей появились, пусть еще маленькие, но общие интересы: к игрушке, игре, занятиям; пусть незначительные, но все же обязанности- самому одеваться, есть, ставить на место стульчик к т. д., когда появились первые проявления симпатии, доброже­лательства, первое стремление к взаимопомощи, то гораз­до легче стало влиять на детей, используя мнение этого маленького, еще не совсем устойчивого коллектива.

Мы придаем большое значение слову, убеждению, но как часто приходится наблюдать малую их эффектив­ность, и как часто бывает, что иногда случайный, а иног­да и продуманный косвенный прием, в отличие от прямо­го воздействия, дает прекрасные результаты, особенно если этот прием связан с воздействием на ребенка через коллектив.

Безусловно, нельзя поставить границу и сказать, что когда заканчивается организация коллектива, только тогда начинается воспитание отдельной личности. Нет. Эти два процесса идут вместе, взаимосвязаны.

Только в коллективе можно дать ребенку правильное нравственное воспитание, а для этого каждый педагог, прежде чем взяться за воспитание, должен четко уяснить себе, кого он хочет воспитать, какие качества должен привить ребенку, сохраняя в то же время его яркую индивидуальность. И уже в младшей группе воспитатель может использовать коллектив для влияния на детей.

Воспитание в коллективе и через коллектив имеет свое отличие в разных возрастных группах.

В младшей группе основная роль в оценке действий, поведения детей принадлежит воспитателю, так как де­ти не обладают еще достаточным опытом, еще плохо разбираются, что такое хорошо и что такое плохо, им трудно оценивать поступки товарищей. Но уже даже в младшей группе ребенок считается с мнением товарищей, часто ему бывает неловко и стыдно перед ними за плохой по­ступок.

Вот один случай из практики воспитательницы Г., ра­ботавшей в младшей группе. Однажды она заметила, как Андрюша что-то старательно прячет за пазухой и во время игр, и во время умывания. Когда дети сели к полднику, воспитательница предложила   Андрюше   показать, чисто ли он вымыл руки. Андрюша показал одну левую руку переложив что-то из левой руки в правую, потом показал правую ладошку, левая же была крепко сжата в кулачок. Мальчик что-то старательно прятал и не хотел никому показывать. Воспитательница уже поняла, что прячет мальчик, и вот как прореагировала на это. Обращаясь к детям, она сказала: «Дети, посмотрите внимательно все на Андрюшу. Андрюша снял рабочего с плат­формы и даже не поставил на место». Больше воспитательница ничего не сказала. Но Андрюша уже  не мог усидеть. Он быстро доел, прошел к игрушкам и поставил рабочего на платформу. Мальчику было очень неловко, он долгое время ходил вокруг воспитательницы, мялся и наконец сказал: «Я уже поставил на место», на что вос­питательница не ответила похвалой, а сказала «Ты так и должен был сделать».

Поступи воспитательница иначе и, вероятно, ей бы пришлось конфликтовать с мальчиком, а такой   прием оказал на ребенка большое воспитательное воздействие. Мнение коллектива и в жизни маленького ребенка нельзя недооценивать.

Большое влияние оказывает на детей положительная или отрицательная оценка воспитателя, данная ребенку перед всем коллективом.

Сережа С. очень медленно, плохо одевался и дома, и в детском саду. Но как-то утром пришла его мама и сказала, что Сережа сегодня одевался сам и очень быстро. Причиной, как я потом выяснила, было то, что Сереже очень хотелось поиграть с новой пожарной машиной, ко­торую дали в группу,

В этот же день Сережа, собираясь на прогулку, как всегда сидел у своего шкафчика, лениво опустив руки, потом стал играть со шнурком и забыл про одевание. И тут я рассказала всем ребятам, как хорошо Сережа одевался сегодня дома. Похвала подействовала на Сережу, он стал быстро одеваться и не отстал от других детей.

Большим помощником в воспитании у детей нравст­венных качеств является детская подражательность, но дети схватывают плохое гораздо быстрее, чем хорошее. Как говорится, «дурные примеры заразительны». Поэто­му надо стараться больше фиксировать внимание детей на положительном и не заострять его на отрицательном. Дети подражают и взрослым, подражают и своим това­рищам. Попробуйте похвалить кого-либо, и все малыши будут стараться делать именно  так. «Какой   молодец  Игорь, какой заботливый, он помог Нине застегнуть кофточку». Тут же Таня обращается к Люде В. и предлагает ей свою помощь. Больше всего, безусловно, дети  берут пример со взрослых. Если старший в присутствии ребен­ка оскорбил кого-то, вел себя бестактно, ребенок непре­менно последует его примеру. И хоть ему потом сто раз скажут «нельзя», он этим словам поверит меньше, чем однажды виденному примеру. Как часто мы, взрослые, забываем об этом и, что греха таить, позволяем себе в присутствии детей быть несдержанными, неосторожными.

Помню один случай на участке. Я сильно повздорила с подростком из нашего дома, выйдя на участок играть, он ударил одного из моих малышей футбольным мячом. Я не сдержалась, наговорила ему массу грубостей. Помню единственное, что мне было ужасно стыдно, когда Мари­на Р., изображая меня в игре, повторила эту грубость.

В средней группе у детей уже появляется самостоя­тельная оценка поведения товарищей, но активная, руко­водящая в этом роль воспитателя не ослабляется, так как дети часто могут дать ошибочную оценку: озорство толкуют, как смелость, считают положительным качест­вом ябедничество, бывают необъективны в оценке работ товарищей. Галя В., например, всегда хвалила рисунки Вали В. не за то, что те хорошо выполнены, а только по­тому, что дружила с ней и Валя не оставалась у Гали в долгу и в свою очередь говорила, что Галина работа ей нравится больше, чем все, а почему, за что — объяснить не могла.

Организация детского коллектива и значение его для детей в старшей группе имеет свои отличительные осо­бенности. У детей в этом возрасте появляется уже чувст­во коллектива, чувство гордости и ответственности не только за свою группу, а и за весь детский сад, в кото­ром они воспитываются.

Видоизменяется и руководство воспитателя, который в старшей группе больше уже опирается на собственное мнение и суждения детей. В старшей группе мнение това­рищей иногда учитывается детьми гораздо больше, чем мнение взрослого.

Валя не умеет быстро и хорошо зашнуровывать ботин­ки, его мама торопится, подходит к Вале и начинает по­могать. Валя мучительно краснеет и шепчет маме: «Не надо, не надо, я сам, а то ребята опять скажут, что я неумейка».

Однажды Нина решила поиграть с кроликом. В мое отсутствие вытащила его из клетки, носила на руках, дергала за уши и, в конце концов уронила на пол. Я была в это время в раздевальной комнате и, услышав гром­кие возмущенные голоса детей, быстро вошла в группу. Нина стояла, окруженная детьми. Вова К. держал в ру­ках кролика и горячо отчитывал Нину: «Зачем ты его мучила, еще и за уши дергала, если бы тебя за уши дер­гали, тебе было бы приятно?» Сережа С. прибавив: «И по уголку природы тебя дежурить не будем пускать. А может кролик из-за тебя теперь заболеет?» Все ребята поддерживали Вову и Сережу.

Нина стояла растерянная и смущенная. Обычно, ког­да я ей делала замечания, она всегда пыталась оправ­даться, а тут стояла и молчала. И я поняла, что выговор товарищей Нина переживала гораздо сильней, чем если бы его сделала я. Весь день Нина ходила расстроенная, без конца подходила к клетке и следила за тем, как чув­ствует себя кролик.

Еще один вывод, который я сделала за время своей ра­боты — нельзя успокаиваться на достигнутом, никогда нельзя думать, что какие-то качества в детях воспитаны

окончательно.

Совсем недавно мы оказались перед очень печальным фактом: у детей нашей группы оказывается отсутствуют те многие нравственные качества, которые мы хотели в них воспитать, а есть лишь приспособление к требова­ниям и правилам, установленным нами — воспитателями; у детей нет и сознательной дисциплины, а есть лишь дис­циплина, основанная на нашем авторитете. Убедиться в этом пришлось после того, как мы со сменной воспита­тельницей некоторое время в группе не работали (она бо­лела, я сдавала экзамены). Придя в группу, мы узнали, что дети совсем иначе ведут себя с другими воспитате­лями, стали обращать внимание на то, что те правила, которые выполняют при нас, не выполняют в присутствии других сотрудников сада, при родителях.

Все это очень встревожило нас, заставило призаду­маться.

Проанализировав тщательно все поступки детей, мы пришли к выводу: очевидно, то, что мы считали качест­вом — организованным поведением, было лишь привыч­ной реакцией на наши требования, и стоило нам отстраниться, как у детей этого качества не обнаруживалось.

То есть дети были хорошими при нас. А надо, чтобы каждый и без нас вел себя хорошо.

Начав опять работу по группе, мы обратили внимание на то, что такие качества, как вежливость (правда, не у всех), честность, умение сознаться в совершенном плохом поступке – остались, но что-то было не то, не чувствова­лось, что дети живут одной жизнью, общими интересами. Больше стало ссор, проявления недоброжелательства к товарищам, каждый жил сам по себе, часто не считаясь с окружающими.

И вот снова 2 месяца напряженного труда. И тогда, и сейчас мы стараемся привить детям уважение ко взрос­лому человеку, который заслужил его уже потому, что он прожил трудовую жизнь, потому что он многое знает, многое умеет и уже принес много пользы людям.

Долгое время нам не совсем было ясно, как это де­лать, пока не узнали об имеющемся в районе опыте В. В. Семеновой. Теперь мы стараемся пользоваться каждым случаем в жизни ребенка, чтобы показать, что жизнь его  без взрослого невозможна. Заболела повариха, ее заменила Татьяна Ивановна. «Как хорошо, — говорили мы де­тям, — что Татьяна Ивановна сготовила обед, без нее мы бы сегодня сидели без обеда. Ведь дети сами этого сде­лать не могут».

Нам в группу принесли новые игрушки. Рассматри­ваем их, договариваемся, как с ними обращаться, где хранить, а попутно говорим детям: «Как хорошо, что мас­тера сделали для детей такие замечательные игрушки, что взрослые так заботливо относятся к детям. Не сделай это взрослые для детей, и нам бы хуже жилось. Мы долж­ны быть благодарны взрослым».

Чтобы воспитать у детей сознательное отношение к выполнению правил, разъясняем необходимость их, пус­каем некоторых детей одних умываться, одеваться, под­черкиваем, что доверяем этим детям. Вошло в правило, что каждый день дежурные идут в группу с прогулки раньше, чем все дети и совершенно самостоятельно, без надзора воспитателя выполняют свою работу — мы им доверяем.

Нам очень хотелось видеть перед собой не просто груп­пу детей, а настоящий детский коллектив. Вспоминались слова Н.К. Крупской, что совместная жизнь детей должна быть, как можно полнее и ярче, должна быть насыщена радостной деятельностью, яркими событиями.

А что может быть ярче событий современной жизни? И мы решили использовать ознакомление с новым в на­шей жизни для воспитания коллективных чувств.

Идем к строительству многоэтажных домов и обра­щаем внимание не только на то, из чего строят дома, ка­кие машины используют для строительства, но и на то, что люди, которые строят, работают дружно, слаженно, быстро; строят удобные, красивые дома, строят не только для себя, но и для других.

Жизнь наша полна событиями, на которых мы и должны воспитывать детей, событиями, мимо которых нельзя пройти. Кто не знает о мужестве четырех советских солдат, 49 дней стойко боровшихся со стихией. Победило не только мужество, стойкость, воля, но и дружба, чувство товарищества. И вот как-то вечером, начинаю с детьми разговор о геройстве четырех простых советских людей. Это не занятие, тут не надо поднимать руки, продумывать, как составить предложение. Высказываются все, каждый хочет сказать что-то свое, что его взволновало. Чувствую, что детей больше всего интересует романтика всего случившегося. Выслушиваю все, что они хотели сказать и спрашиваю: «А почему наши советские солда­ты могли выдержать 49 дней одни» без пищи и воды, в открытом океане?» Сережа С. говорит: «Потому, что они были смелыми, помогали друг другу. А потом они съели пару сапог и сварили гармошку». Саша Г. рассказывает о том, что у одного солдата был день рождения и това­рищи решили сделать ему подарок, дать двойную порцию пресной воды, но тот отказался. «Он не взял эту воду, — говорит Саша, — они выжили потому, что мирно делили все. А еще — один заболеет, а все ухаживают».

Эта беседа не прошла бесследно, дети стали более внимательными, заботливыми и в то же время требова­тельными друг к другу.

У Марины болит от укола спина и рука, Люда за нее убирает постель.

Вова С. быстро хватает с тарелки самое большое яб­локо, на что Люба замечает: «Ишь, какой жадный, самое большое яблоко взял, а еще даже второго не съел. Вова тут же кладет яблоко на место и берет то, которое по­меньше. А это большое яблоко так и остается лежать на тарелке, никто не хочет быть жадным. Я предлагаю дать это большое яблоко Тане, которая пришла первый день после болезни. Все соглашаются.

Чувство гордости за свой коллектив также воспитывается в деятельности. Этому способствует  и трудовая деятельность детей. Иногда мы делили группу на не­сколько маленьких групп, назначали ответственных, например при уборке групповой комнаты, и затем все вмес­те оценивали работу каждой группы. Дети старались вы­полнить свое задание как можно лучше, появлялся хоро­ший момент соревнования. И каким удовольствием свети­лись лица тех детей, которые получили лучшую оценку и от своих товарищей, и от воспитателя.

Чувство гордости за свой коллектив воспитывается и на прогулках, на экскурсиях, когда дети стараются идти по улице красиво, стройно, разговаривать негромко. Они уже чувствуют, что на них смотрят и, если идут красиво, ими любуются. Вслед несутся слова: «Вот как идут, мо­лодцы!»

Как приятно было всем вместе прокатиться в троллей­бусе, работающем без кондуктора, и на вопрос водителя ответить: «Мы из детского сада, у нас экскурсия». А как гордятся дети своим коллективом во время утренни­ков, когда они показывают, чему научились, что умеют делать.

Это чувство гордости, а также и ответственности про­является всякий раз, если коллектив выступает перед другими. Обычно мы являемся противниками открытых занятий, но открытое занятие, которое я давала в этом году, убедило меня в том, что такие смотры нужны; они сплачивают детей, заставляют их переживать не только за себя, но и за каждого своего товарища. «Как хорошо, что Вова не начал кривляться, — говорит мне после заня­тия Таня К., — а то бы всех подвел и сказали бы, что у нас группа плохая». Дети переживали на этом открытом занятии не только за себя и своих товарищей, но и за вос­питателя, понимая, что через их поведение и знания оценивают и работу педагога.

Мы воспитываем будущих коллективистов, людей, которые постоянно будут находиться в коллективе: в школе, на заводе, в институте. И от того, как этот чело­век поведет себя по отношению к окружающим, как он будет относиться к своим обязанностям, будет ли черствым, эгоистичным или отзывчивым и душевным; заносчивым или скромным; трусливым или смелым; честным, прямым или лживым, неискренним; зависит его жизнь, его будущее, а часто благополучие и счастье других людей.

Недаром гласит народная пословица: «Человек не для себя родится». «Называться человеком легко, быть человеком труднее».

И наша задача уже с дошкольного возраста начать воспитывать Человека с большой буквы, внушать детям, что вокруг них существуют другие люди и жить нужно, считаясь с их интересами  и желаниями.

Когда я прочитала статью Бориса Агапова «Ты не один на свете», мне яснее стало, на что прежде всего я должна обратить внимание.

Слова «Ты не один на свете» прочно должны войти в сознание детей, и значение этих слов должно все глуб­же постигаться на протяжении жизни.

«Ты не один на свете! — и сорванец должен был уме­рять крики и грохот, топотню, сообразуясь с тем, что дру­гие хотят покоя.

Ты не один на свете! — и мальчишка научился пони­мать, что не один он умный, а есть и другие гораздо умнее...

Ты не один на свете — возле тебя люди! Как инте­ресны они, как многому ты можешь научиться у них, как необходимы они тебе...

Ты не один на свете, нет, не один. Тебя поддержат, тебя ободрят, тебе помогут, смело иди вперед...

Ты не один на свете!— значит твой долг помогать тем, кто возле тебя, поддерживать их, заботиться о них.

Так от ребяческих лет шли со мной эти слова и при­вели к самому главному смыслу: я не один на свете по­тому что есть мой народ, состоящий из таких же как я, людей, и все мы вместе – великая и прекрасная сила, вне которой жизнь не только невозможна, но и бессмысленна».

Эта статья мне так понравилась, что я своими словами передала детям ее смысл; примеры же взяла из жизни детей нашего и других детских садов.

И теперь чувствуется, что эти слова начинают входить не только в речь, но и в сознание детей.

Через несколько месяцев наши дети пойдут в школу. Трудно передать словами, как тяжело с ними расставаться.

Много сил, труда, терпения вложено в их воспитание, к сожалению, не все еще сделано, не все достигнуто, многое упущено и очень неприятно то, что на плечи учителей мы переложим часть работы, которую при большей настойчивости и упорстве могли бы выполнить сами.

В некоторых детях мы очень уверены, другие вызы­вают в нас беспокойство не только за то, как они будут учиться, а и за то, какими вырастут людьми. Как ни бились с Раей, а она до сих пор еще заносчива, совсем не уважает родителей, часто труд не отличает от игры; Се­режа — груб; Вова — любит ябедничать, иногда бывает жадным, а Вова К. определенно, придя в школу, будет играть роль шута, всеобщего посмешища.

Зато, как радует Таня своей добротой и душевностью, Валерий – честностью, аккуратностью, вниманием к товарищам, Сережа – справедливостью.